Привольны исполинские масштабы нашей области!..1
(с) СашБаш
Часть I.
Марш-бросок
Шёл в комнату, попал в другую…
(с) Тоже Александр, но Грибоедов
Итак, в начале лета (конце весны) 2005 года от Р.Х. влюбилась я заочно и страдальчески в чудо-город Каргополь Олонецкой губернии. А коли влюбилась – надо ехать объясняться. Как известно, в июне имеется праздник – День конституции. Или независимости? К нему плюсуются выходные – итого три дня (и один в уме – на всякий случай).
Субботним утром 11 июня я встала поздно. Но не слишком. Позавтракала поплотнее, бросила за спину пухлый рюкзак и выступила навстречу судьбе. Судьба была сильно заспанной. Она подбросила подряд два битком набитых потными тётками троллейбуса № 41. Затем она подбросила ещё один троллейбус – я была свято уверена, что тоже 41. Потных тёток в нём не было. Вообще, была куча свободных мест. Я села к окну и уснула. А что? Дальше трёх вокзалов уехать шансов мало. Оказалось, это был 32 троллейбус, следующий до Гаражной улицы. На ней я и очнулась. Забралась в трамвай – до Партизанской. Там нырнула в метро и на нём уже добралась до Комсомольской. Очередь в кассу на электрички вместе с водниками и дачниками. Прыжок в собаку и вперёд – выброска началась. В начале десятого, правда. Зато спать уже не так сильно хотелось.
Тайнинская. Марш-бросок (аж с полкилометра) до трассы. Мать честная! Вообразите трассу из Москвы в половину десятого утра летним субботним утром! Ага-ага. Даже «угу-ага», как говорят алисоманы. Километра три-четыре топаю вдоль шоссе, пару раз попыталась выкинуть руку, но поняла, что к чертям: всё равно ко мне не пробьётся никто из центральных рядов, а зачем мне париться в машине до ближайшего поворота, когда я до него дойду быстрее? В конце концов я обошла самую плотную часть пробки и села в подмосковный джип. Водителя я развлекала популярной каббалистикой: мы шли нос в нос с белой «Волгой» с номером Н666НН…
Затем была чудная «Скания» до Ярославской объездной. Мы обедали и беседовали о жизни – очень классный был у меня драйвер! Живо помнится медведь Коля в кафе «У Генацвале» около поворота на Ярославль…
Объездных я боюсь. Я на них висну. Часто почти безнадёжно. Поэтому я была в восторге, когда на второй минуте стопа остановила КРАЗ с вологодскими номерами. Я была готова целовать водителя. Ретро и военное я тоже люблю: а у машины была фанерная изнутри кабина, а сама машина была в юности военной, а потом её списали на пенсию и вот теперь она подрабатывает лесовозкой. Драйвер мой возвращался на родину из города Пушкина, куда отвозил лес. Родина его была в Вологодской губернии – 300 килОметров за Вологду, как сказал он мне. Я обрадовалась, что смогу ещё лишних 300 вёрст спокойно проехать в направлении Архангельска, т.к. твёрдо решила, что в Каргополь пойду через Долматово и Няндому. Времени было часа два. Пригревало. Потом мы обедали в кафе посреди чиста поля между Даниловом и Ярославлем. Милый мой водитель оказался отцом-одиночкой, жена сбежала, а он теперь один растил мальчишку девяти лет. Он очень трогательно обо мне заботился, пытался платить за обед… Впервые видела туркменскую фуру. Правда, заметила я её лишь потому, что два туркмена сидели за соседним столом и пялились на мои полуголые плечи, прикрытые драными жёлтыми лямочками (я расслабилась, майку сняла, поскольку Эдуард – драйвер мой – ни малейшего внимания на меня не обращал).
Мотор машины ревел отчаянно, было жарко. Зато не нужно было болтать всю дорогу. Кроме того, Эдуард был не против моей музыки. Перекричать КрАЗов движок удавалось лишь Юрию Юлианычу. Константин Евгеньевич и Лёня тонули в его шуме. Впрочем, к просторам нашим ДДТ подходит идеально. Я наслаждалась. Шли мы упорно, но на восьмидесяти километрах в час. Редко больше. Поэтому к Вологде подошли к семи вечера. Там мы пили чай с женой драйверского брата. Искали черешню в подарок драйверскому сыну. Выехали в девять. И тут я решила уточнить, до какого же населённого пункта меня довезут, чтобы выбрать по карте наиболее удачную позицию. Оказалось, драйвер мой – он мне так сказал! – живёт в ста двадцати верстах от Великого Устюга, следовательно, повернёт километров через 70-80 после Вологды. И тут он начинает уговаривать меня посетить Тотьму и Устюг. Вспоминаю Наташек – фанаток Деда Мороза. Вспоминаю про Ивана Кускова, уроженца Тотьмы, и что-то смутно про необыкновенную тотемскую архитектуру. Думаю недолго – да, соглашаюсь!
Сворачиваем. Ужинаем в какой-то деревне. Мы едим макароны и потный винегрет, а нас едят комары. Темнеет. Едем. Едем. Едем. Около часу с копейками мы подъезжаем к Тотьме. Я пою за ЮЮ и прочих. Завываю. Эдуард сосредоточенно вцепляется в руль. Мы двигаем машину только теплом наших душ. На перекрёстке мы сворачиваем с главной дороги. Устало отмечаю это. Ещё час езды-езды-езды. Плывёт за окном крупное село: ночные магазинчики и светскими львами сидящие около них за пластиковыми столиками люди с бутылками странной жидкости…
Всё. Я испеклась.
Но мой мужественный и стойкий водитель довёл свой измученный КРАЗ до дома – в три часа ночи, розовой и с востока, и с запада, он разбудил меня и отвёл в дом. Дом! Ах, какой дом! Просторный, толстобрёвый, чистый и не пахнущий салом и кислятиной, как белорусские хаты… Впрочем, желающих отсылаю к моим малокорельским восторгам. Просто тут я убедилась, что на Севере по сю пору умеют строить. В отдельной комнате я уснула… Блаженно уснула.
Восемь утра. Двенадцатое июня. День чего там? Неважно. Я пью чай и жую батон с маслом. Больше у драйвера ничего нет: сын жил у бабушки, продуктов не купил, пока батьки не было. Драйвер пишет мне в блокнот свой адрес и приглашает приезжать к нему в гости, соблазняя лесом, ягодами, чистой речкой и прудом посреди огорода (огромного, в двадцать соток!). Выводит на дорогу и указывает направление движения.
Поехали! В Устюг! Ура!
Локал подвернулся сразу. Километров на двенадцать. Грузин, живущий здесь уже пятнадцать лет, хвалит вологданьские края и ласковый, спокойный местный люд. Высаживает. Сворачивает. Иду пешком. Ещё машинка ненамного. Опять пешком. Мотоцикл «ИЖ». Байкер из меня не получится, зря я раньше подозревала в себе смелую девицу. Страшно на мотоцикле – аж жуть! Я вопила отчаянно, умоляла меня отпустить. Длилось это от силы полкилометра. К счастью, с меня сдуло кепку. Поднять кепку – это был довод, не то что смертный ужас. Смелый водитель в камуфляже остановился. Я подняла кепку и отпрыгнула подальше с воплем: «Всё, всё, больше не могу!». Он хмыкнул и укатил. Спустя пять минут меня, всё ещё потрясённую и взволнованную, подобрал жигулёнок с рыбаками. Мотоциклиста мы обогнали. Так, не шатко и не валко, лесами и знойными полями пробиралась я просторами Вологодской губернии.
В какой-то момент я решила поискать на карте село моего драйвера – не нашла. Но что за беда? Карта просто такая. Ага. Карта! С головой у кого-то не в порядке!
Так добралась я до городка Никольска. В нём продавались бананы и плавленый сыр в маленьких целлофановых колбасках, из которых его можно выдавливать прямо в рот. Сыр был отчаянно солёный и назывался креветочным. Город был длинным и пыльным. И его тоже не было на моей карте – т.е. на трассе Тотьма – Великий Устюг. Это меня насторожило, но слегка. Мне же обещали сто двадцать вёрст до Устюга. А около ста я уже точно прошла. Или даже сто десять. Ну и славно! Есть Никольск на карте, нет его на карте – нам, бэтманам, плевать!
Наконец-то я одолела Никольск. И уткнулась в дорожный указатель:
Великий Устюг – 180 км.
Отчаяние – слабое слово. Да. Привольны исполинские… Тут я осознала глубинную правоту и сермяжную правду слов Александра Николаевича. Да ему ли было этого не знать! Впрочем, виды вокруг были дивные. По сю пору, как вспомню, взлететь хочется.
Но дорожный бог меня на этих просторах потерял. Машин не было. Те, что были, не останавливались. Я перепела всё, что знала, перечитала кучу стихов. Дважды меня подбрасывали буквально на пару километров. Солнце палило нещадно.
В конце концов меня спас великий дорожно-молочный Джа: мне пристопился молоковоз. Возможно, что вёл его Дед Мороз. Потому что в дороге мы остановились – машина была раскалённой, водитель – хитроглазый дядька, с внешностью тыповага беларуса из детских книжек (только капялюша на галаву не хватало для полноты образа) захотел передохнуть. Заглушил мотор. Вышел. Обошёл машину. Вернулся с мороженым в стаканчике. Молча съел, хитро косясь на меня. Я обалдела… Только Дед Мороз мог достать пломбир в вафельном стаканчике посреди раскалённой регионалки! Хто я? Дзед Барадзед, абыйшоу цэлы свет, а цяпер, у добры час, завiтау да вас…
Дед Мороз довёз меня до Кичменгского городка – Кич-городка. В нём я с наслаждением искупалась в потрясающе чистой, но мелкой речке Юг, выпила литр восхитительного молока Никольского молокозавода в переводной коробке: её рисунок – не то лиса, не то собака – синяком отпечатался у меня на руке. И два дня не отмывался. И застопила почти последнюю на тот день машинку – жигуля с дядькой, рассказавшим потрясающую байку. Ищите её в третьей части сей повести!
В Великий Устюг я въехала в защитного цвета микроавтобусе – такими были скорые в моем советском детстве. На часах было 18.00.
Достигла!
Каргополь тосковал без меня в другой стороне, в доброй тыще вёрст на запад… И по сей день тоскует. А я без него, чудного моего…
См. также рассказ про сам Великий Устюг (часть II) и часть III – пересказ историй, услышанных мною в пути.
1 У нас четыре Франции, семь Бельгий и Тибет (с) А. Башлачёв. Погулявши по этим просторам, я была склонна ему поверить, несмотря на робкие воспоминания о карте мира и пропорциях Франции… Увы, всё же Александр Николаевич заставил репортёра в “Слёте-симпозиуме” преувеличить: хотя Вологодская область является одним из самых крупных регионов Российской Федерации (145,7 тыс. км2), площадь Франции составляет 551 500 км2, площадь Бельгии – 30 519 км2, а площадь Тибета и подавно составляет 2.5 миллиона квадратных километров. Итого, Вологодская губерния разместится на территории Франции примерно три с половиной раза, вместит в себя лишь 4,7 Бельгий. А про Тибет вообще помолчим!
