Человек идёт по трассе – по тракту. Или август – пыль и жухлость, первоначальная жухлость. Или весна: язычки прозрачного слипшегося снега в выбоинах, колеях и на обочине. Сизь и дрожащая волглость в небе и ветвях берёзок. Они по весне сиреневы.

Человек слышит сзади шум колёс: интересно, они стучат, гремят или шуршат? И была ли крыта чем-либо, допустим, Владимирка (М-7)? Или лучше пустить человека по Смоленскому тракту? Или даже по бывшей Е-95? С чаепитием и ночёвкой в деревне Ижицы? Можно в Выдропужске. И дубом у поворота на Бологое? А его потом не посадят? Путешествие из Петербурга в Москву небезопасно…

Человек слышит стук и шум, может быть, и фырканье коней. Он поворачивается к летящему экипажу (запряжён тройкой) и вскидывает вбок руку с растопыренной ладонью.

Что препятствует возможному стопу на путях XIX века? Отсутствие драйвера: кого считать драйвером, кучера или седока? Кучер правит (ведёт), но не волен остановиться и подобрать путника. Седок же спит, скучает, философствует, кутается в шубу, брюзжит, сочиняет стихи, изнывает; подъезжая под Ижоры, глядит на небеса. В общем, потенциального стопщика может увидеть лишь боковым зрением. Плюс социальная дифференциация: пассажир должен опознать в тебе равного, хотя бы более-менее равного. Уж точно не крестьянина. Дворянин-бродяга? В жёлтом комбинезоне? Босиком. С саблей на боку (в мегастаровском чехле) и треуголкой на голове. Жутко эклектичная фигура. Даже пугающая. Этот человек явно удрал из дома умалишённых. Кто его возьмёт? Или он разночинец? С пробиркой и дохлой лягушкой? =) Тогда это уже шестидесятые. Я туда не хочу…

Ещё одна особенность стопа в девятнадцатом веке: иной дальнобой. Это или обоз (потенциальные деньгопросы, боюсь, и жутко медленно) или летящий со срочным поручением важный чиновник. Станционные смотрители трепещут, кони храпят и рвут удила. Всё остальное – локал. Едущие на побывку в имение офицеры зависают пьянствовать на станциях. Ларины навещают Ленских. Александр Сергеевич видит зайца и вертается в Михайловское (вот и попробуй стопить таких суеверных людей!). По М-7 гремят кандалами, а гремящих сопровождают обозы. Но они вряд ли подвезут. Да и вряд ли человек согласится на такого драйвера. Хотя это и заведомый дальнобой (до Иркутска уж точно доберёшься!).

Зато легче вписаться на ночлег, полагаю. Даже без спальника.

Наверное, это всё-таки весна – 1832 года. Не знаю почему, но это так.

Так вот, тройка всё же остановилась. И человек сел в экипаж – на покойных рессорах. Рядом с кучером было бы лучше: обзор и свежий воздух. Да и беседа, поди, была бы проще: можно было бы помолчать…